Все грани мира - Страница 70

„Проповедника из герцога явно не получится“, — сказал я Инне, а вслух произнёс:

— Но зачем Высшему Разуму понадобились земные воплощения? Неужели чтобы присматривать за людьми?

Если бы герцог ответил «да», я был бы здорово разочарован. Однако он отрицательно покачал головой:

— Нет, не только для этого. Первейшей задачей Великих было оберегать целостность Мирового Кристалла, пресекать попытки Хаоса разрушить его и вырваться на свободу… — Гарен де Бреси осёкся и тяжело вздохнул. — Боюсь, этот разговор закончится очередным спором с Никораном. Он постоянно порицает меня за то, что якобы я погряз в дуалистической ереси.

В ответ Никоран с важным видом кивнул.

— Тогда позвольте я продолжу вашу мысль, господин герцог, — отозвалась Инна, и в глазах её вспыхнули озорные огоньки. — Если не ошибаюсь, согласно вашей доктрине, Высший Разум, Вселенский Дух, олицетворяет собой Абсолютное Добро, Закон и Порядок, в противовес Абсолютному Злу, Хаосу и Беззаконию. Некогда, в древние времена, Добро восторжествовало над Злом, и победитель, Высший Разум, решил очистить Вселенную от скверны Хаоса. Но так как полностью уничтожить своего исконного врага он не мог, ибо Зло вечно и неуничтожимо, то заключил его внутри созданного с этой целью Мирового Кристалла. А Великие, земные воплощения Высшего Разума, стали вроде как надзирателями в этой вселенской тюрьме. Что же касается нас, людей, то здесь одно из двух — либо мы явились побочным продуктом Акта Творения, либо нам с самого начала была отведена роль младших тюремщиков.

Слушая рассуждения Инны, Гарен де Бреси смотрел на неё со всё возрастающим изумлением, Никоран с откровенным неодобрением качал головой, а доктор (я так и не удосужился узнать его имя) добродушно улыбался себе в усы. Будучи человеком с научным складом ума, он имел представление о дедуктивном методе.

Когда Инна закончила, герцог прокашлялся и глухо произнёс:

— Мадам, я преклоняюсь перед вашим умом и проницательностью. В общих чертах ваши догадки соответствуют истине… — Тут он покосился на Никорана и торопливо уточнил: — В рамках гностической доктрины, разумеется. Даже неоднозначность в трактовке роли и места людей в мироздании вы верно подметили — по этому вопросу среди философов и теологов нет единого мнения. Хотя, конечно, вы слишком всё упростили, на самом деле гностицизм гораздо сложнее, но, повторяю, в общих чертах вы совершенно правы.

„Это не столько гностицизм, сколько примитивный дуализм, — заметила Инна. — Добро и Зло, Свет и Тьма, Митра и Ариман, Порядок и Хаос, Бог и Дьявол в представлении арианцев и катаров. Слишком просто, наивно — но, признаться, меня всегда привлекала изящная простота дуализма“.

„Постыдись! Ведь ты крещённая католичка“, — шутливо пожурил я жену и обратился к герцогу:

— И всё же, почему Великие ушли? Почему они оставили Грани без присмотра? Причём сделали это в самый разгар нашествия нечисти — которая, как я понимаю, является воинством Тьмы.

Гарен де Бреси снова вздохнул:

— Великие начали уходить ещё до Рождества Христова, а с окончанием предыдущего Ничейного Столетия их исход приобрёл массовый характер. Они… устали, если можно так выразиться. Устали от своего земного существования. Каждый из них носил в себе частицу Вселенского Духа, естественной средой их обитания была вся Бесконечная Вселенная, но многие тысячи лет им приходилось ютиться в человеческом теле. Тюремщики Хаоса, они сами были узниками Граней. Вселенский Дух не сливался воедино с их плотью, он был её пленником. Нам, людям, у которых душа и плоть есть единое целое, невозможно представить, что́ чувствовали Великие, будучи оторванными от Высшего Разума, который породил их. По словам Ривала, в последние годы Мэтр часто говорил, что его всё настойчивее зовут звёзды. Звёзды символизировали для Великих Бесконечную Вселенную, Царство Порядка, частью которого они были… В конце концов они не выдерживали и уходили. Мэтр сопротивлялся зову дольше всех, инквизиторы надеялись, что он останется хотя бы до окончания текущих Ничейных Годов. Казалось бы — что для Великого несколько десятилетий по сравнению с вечностью?.. И всё же Мэтр не смог. Не выдержал. Ушёл.

— Тогда, по логике вещей, Высший Разум должен был прислать на Грани новых Великих, — заметила Инна. — Или он больше не заинтересован в целостности Мирового Кристалла?

— Он-то наверняка заинтересован, — хмуро ответил герцог. — Вот только новых Великих прислать не может. По существу, он никогда их не присылал.

— Как это? — удивились мы.

— Согласно гностической теории, частица Вселенского Духа, которая породила Великих, могла быть внедрена в земной мир лишь в процессе его сотворения. А последующие попытки Высшего Разума пополнить… гм, земные запасы Духа неизменно терпели фиаско.

— Стало быть, — скептически произнесла Инна, — все Великие были ровесниками нашего мира?

— Так утверждают некоторые ортодоксы. Однако большинство придерживается мнения, что на протяжении многих миллионов лет одни Великие сменяли других, пока не исчерпалась отпущенная для этого частица Вселенского Духа. Теперь Великим неоткуда появляться.

Я с сомнением хмыкнул:

— Если это действительно так, то Великие, по идее, могли передавать свою частицу Духа другим людям, делая их своими преемниками… Или нет? Что об этом говорит гностическая доктрина?

— По всей видимости, могли, — ответил герцог. — Однако не передавали. Хотя в летописях встречается весьма туманное упоминание об одном случае передачи Духа, который якобы произошёл свыше трёх тысяч лет назад. Но этот случай, если он действительно имел место, был исключением из общего правила. Великие уставали от жизни, это так, — но уставали от земной жизни. Они жаждали жить в Бесконечной Вселенной, они стремились воссоединиться со своим Отцом, Высшим Разумом; а передача Духа означала для них индивидуальную смерть. Не для того они тысячелетиями влачили земное существование, чтобы затем кануть в небытие… Впрочем, Ривал говорил, что лет десять назад Мэтр вроде бы решил передать свою частицу Духа Ференцу Карою, нынешнему регенту, но, видимо, в самый последний момент он не смог воспротивиться зову звёзд, зову Бесконечности… Гм. И я не думаю, что регент был огорчён. Скорее, он испытал огромное облегчение.